aggravated
Собираясь на встречу, посвященную организации нижегородских мероприятий года литературы с участием Фонда содействия ООН, задумался. Почему сейчас наши "кержаки" даже на ООН реагируют с подозрением. Формально, Россия учредительница ООН, как правоприемник СССР, член Совбеза с правом вето. Почему даже из ООН умудряются делать "пугало". Ничем, как уникальной "эффективностью" нашей государственной дипломатии это объяснить не могу. Сравнить ее мощь можно только с эффективностью нефтяных госкоманиий, которые, очевидно, и пролоббировали чудесный закон, по которому даже при удешевлении нефти цены на бензин в России росли.Оригинал взят у
philtrius в * * *Если судить по нѣкоторымъ фактамъ, — напр., по списку странъ, признавшихъ Абхазiю, или по поведенiю тѣхъ, кого считаютъ ближайшими союзниками РФ, — Москва, не имѣя дипломатическаго вѣдомства вовсе, ничего не потеряла бы, а сэкономила кучу денегъ.
Съ другой стороны, никакая, даже и самая лучшая дипломатическая служба не способна разрѣшить неразрѣшимую задачу, и нужно просто быть достаточно искуснымъ, чтобъ опознать таковую (я, кажется, научился выражаться не менѣе изящно, чѣмъ Гурiевъ).
Мнѣ кажется, что для дипломатiи РФ такая задача, какъ создать трещину во взаимоотношенiяхъ ЕС и США, въ настоящихъ условiяхъ (на 20 лѣтъ назадъ и впередъ) неразрѣшима. Равнымъ образомъ, какъ — учитывая слабость Москвы, — создать любой блокъ изъ достаточно влiятельныхъ и надежныхъ союзниковъ, гдѣ Москва была бы лидеромъ. Единственный реалистичный для нея способъ имѣть союзниковъ — быть въ союзѣ младшимъ партнеромъ.
Попутно хотѣлъ бы задать такой вопросъ: а почему они думаютъ, что для Кiева или Братиславы дѣлать то, что хочетъ Вашингтонъ, — не суверенитетъ, а дѣлать то, что хочетъ тМосква, — суверенитетъ?
Мнѣ кажется, что для дипломатiи РФ такая задача, какъ создать трещину во взаимоотношенiяхъ ЕС и США, въ настоящихъ условiяхъ (на 20 лѣтъ назадъ и впередъ) неразрѣшима. Равнымъ образомъ, какъ — учитывая слабость Москвы, — создать любой блокъ изъ достаточно влiятельныхъ и надежныхъ союзниковъ, гдѣ Москва была бы лидеромъ. Единственный реалистичный для нея способъ имѣть союзниковъ — быть въ союзѣ младшимъ партнеромъ.
Попутно хотѣлъ бы задать такой вопросъ: а почему они думаютъ, что для Кiева или Братиславы дѣлать то, что хочетъ Вашингтонъ, — не суверенитетъ, а дѣлать то, что хочетъ тМосква, — суверенитетъ?
Journal information